короче, котаны, я тут завела себе аж два новых аккаунта - ласт и аскэфэмчик, потому что а хули б и не завести-то. в общем, оставляю их тут на тот маловероятный случай, если кому-нибудь все еще не похуй. ня ^ ^
мой процессор - такой кусок ржавого говна, что у меня тормозит даже хотлайн майами. но ничто не может помешать мне дрочить на саундтрек, мвааххахахахахахах.
аскэфэмчик в третий раз подряд удоляет мой новый фон. в третий, сука, раз. за порнографию. знаете, что я так безуспешно пытаюсь туда поставить? вот это.
я поэт, а не телепат из офишелли зэ бэст пёрсон ин дис сэд эн мизерабл волд, я гарантирую это ПОТОМУ ЧТО ОНА НАПИСАЛА МНЕ Е/Р ОХУЕННЫЙ ВХАРАКТЕРНЫЙ Е/Р И ОН ВЕСЬ МОЙ ПРОСТИТЕ КАЖЕТСЯ Я СНОВА НЕ МОГУ ВЫКЛЮЧИТЬ КАПС И ДЫШАТЬ
сломаться— Я верю в уникальность Анжо. Блять. Просто верю. Грантер раздраженно фыркает и тушит сигарету прямо о стол. А потом зажигает ещё одну и устало прикрывает глаза. Лет пять или семь назад, никто точно не скажет, он бы убил себя за подобные слова. Лет семь назад Грантер был уверен в собственной исключительности. Тогда он ещё и не думал о алкоголе. Хотя какая теперь разница. — Если ему нужно — он сорвет всем вам крышу. Понимаешь? И мне. Это меня и пугает. Я не хочу. Я не готов. Дерьмо. Они сидят на кухне Грантера часа четыре и все это время Грантер пытается что-то доказать. Наверное, в первую очередь самому себе. И злится, когда понимает, что не выходит. — Анжо особенный. Все это, блять, дерьмо, которое мы с тобой сможем сожрать, не существует в его мире. Оно словно не пристает к подошве его обуви и этим он меня раздражает. Просто нельзя так. Грантер вовсе не чувствует себя сумасшедшим. Или каким-то особенным. Избранным, ха-ха. Нет. Грантер чувствует себя уставшим, донельзя уставшим. Он не хочет возвращаться туда, откуда нет выхода, но разве у него есть выбор? Разве он может что-то другое выбрать? Разве нужен ему кто-то ещё? — Люблю ли я его? Ой блять. Он хохочет так хрипло, что хочется спросить — не задыхается ли он. Но нет, живой пока. Таких, как Эр, очень сложно убить, не правда ли? Наверное, все дело в этом самом понимании. Когда хочется уничтожить себя изнутри, то снаружи все словно покрывается броней. Грантер чувствует себя принцессой на матрасике, которая влюбилась в очередного прекрасного принца и теперь страдает. Только вот соплей побольше бы, но Грантер не умеет. — Хуйня эта ваша любовь, — он кашляет и задыхается. Ещё минута и кажется, что он все. Прекратит бороться. Нет. Справляется. — Я бы хотел ему рассказать. Он же не зря Аполло. Серьезно, я никогда не видел человека, настолько уверенного в собственных силах. Создай собственный мир, говорит он. Грантер, ты сможешь, говорит он. Я верю в тебя, Грантер. Эр салютует почти потухшей сигаретой темноте за окном. — А я просто хочу послать всех нахуй. Понимаешь? Эта его убежденность в том, что все хорошие.. у всех есть шанс. Бред. Просто собачий бред, который скоро аукнется ему. Он на мгновение замирает и всматривается куда-то. — Проблема только в одном. Пауза затягивается слишком надолго. Грантер молчит, сигарета тлеет и откуда-то из темноты доносятся странные звуки: словно кто-то стучится в окно. Легко поверить в то, чего нет. — Мне кажется, что это я рушу его свет. Ну там знаешь, растопчу все твои мечты и не замечу, подотрусь ими после поноса. Все дела, — он снова усмехается, — вообще по части красивых слов к Аполло надо. У него клево получается, заслушаться можно. Пой, птичка, пой. — Я не хочу, — говорит Грантер, — я не могу. И снова тишина. Если прислушаться, то можно услышать, как кто-то за окном тихонько начинает выводить свою песнь. Монстры выходят из темноты на свет, чтобы сражаться с теми, кто раньше был за них. Монстры идут на голос Грантера, на его усмешки и тление сигареты. Монстры — их тысячи и все они почти приручены, почти готовы сдаться, — прекрасно знают, кто их конечная цель. (мы должны бороться за свою свободу, Грантер, я не могу понять, почему ты так против) (потому что все это дерьмо, Аполло, дерьмо в красивой упаковке и я не хочу рисковать ребятами, они не заслужили) (я готов отдать свою жизнь великому делу, а ты просто трус, если думаешь, что) (я не думаю, я просто) (хватит, Грантер, я устал от тебя, пожалуйста, уходи) Грантер вздрагивает и монстры отступают. На мгновение. Чертово мгновение, пара секунд, никто не успеет убежать. — Помолись за него, — говорит он, вставая со стула, — помолись за моего Аполло, потому что я не хочу, чтобы он потух. (прекрати, Грантер, ты не понимаешь то, о чем говоришь) (прекрати, Анжольрас, я разбираюсь в этой хуйне больше тебя, я знаю больше тебя) (и когда ты снова успел нализаться) (я вечно пьян, моя маленькая детка)
“There is comfort in knowing that the dead chickens buried in our backyards and the failed stories hidden in our desk drawers are just mistakes, just little blinks in the greater violence of the world. There is comfort knowing that there is a man somewhere whose job it is to address the mistakes, to take his knife and make them as if they never happened. It would be nice to tell you that all of these little failures helped, that they became part of the story. But it feels better and more true to admit that they didn’t, that they were just honest mistakes to be edited out and left on the cutting room floor.”
окей, ладно, рыдать под бэриал в десять часов утра - это уже даже не клиника, а ебанный хоспис НО ОКЕЙ ЧУВАКИ Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОСОЗНАЮ ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ ПРОБЛЕМА почему мотя спит, где она, мне нужно срочно с ней поговорить
существует теория, согласно которой когда мы с аней перестанем пороть хуйню, ржать над этой хуйней как обдолбанные и типировать анжольраса в целку-патриотку, пространственно-временной континуум нарушится и вселенная пойдет по пизде. лаки фо ю, этого пока не произошло, поэтому тут будет лежать кльовый еэрный фанмикс, который мы запилили в три часа ночи, пока меня пидорасило, а она играла в биошок.
анхэппи энд, женский вокал (молко проканывает за бабу, окей? окей.) и трипхап included.
/пафосная шестипанелька с баррикадами, гаррелем и градиентом на хард лайте, которой здесь нет, потому что мне лень включать фотошоп/
tracklist1. otherwise - morcheeba 2. love show - skye edwards 3. a case of you - joni mitchell 4. pastime paradise - patti smith 5. primary colours - emika 6. #1 crush - garbage 7. we are rebels - alice in videoland 8. hardly wait - pj harvey 9. walking zero - sneaker pimps 10. break my back - chanel cole 11. thinking out loud - emilíana torrini 12. without you i'm nothing (ft. david bowie) - placebo 13. gloomy sunday - björk
всю ночь пробухала на репе у какой-то группы, название которой не помнит даже барабанщик, клеила басиста шутками про басистов и заснула первый раз за трое суток. изначально вся хуйня планировалась как стандартный сеанс комфортинга разосравшейся с парнем подруги, с девчачьим пойлом и слезливыми мюзиклами, and then, well, it just sort of escalated. обожаю свою жизнь - ни дня без какой-то хуйни.
спать хочется просто пиздец.
алсо, я поступила на бюджет в один из самых престижных университетов страны, но кого это вообще ебет.
писать с телефона в ночи какое-то ебанутое говно, отсылая его по кускам в диаложик с мотей и прерываясь только на покурить и на проораться о том, как все плохо - могу, умею, практикую.
е/р, модерн!ау, все умерли (OR DID THEY??) если вам нихуя не понятно, это нормально. мне тоже.
heat from the sun someday slowly passes, until then, you have to live with yourselfГрантер снимает квартиру на рю Сен-Дени - дисковый телефон и отсутствие горячей воды пять дней в неделю. Лампочка эпилептически мигает под потолком ванной, напоминая ему о клишированных фильмах ужасов и невыпитых таблетках. По серому от мыла фарфору расползаются влажные пятна ржавчины. Кап. Кап. Кап. Грантер закрывает дверь и отвечает на звонок, накручивает на запястье телефонный провод, чертыхается сквозь зубы, когда выбитая из пальцев сигарета прожигает в джинсах очередную дыру. Эпонина хрипло смеется в трубку откуда-то с обратной стороны ада. - Я соскучилась, - говорит она серьезно. - Блядь, как же я соскучилась. Грантер кивает и поджигает следующую сигарету. Ты снимаешь квартиру на рю Сен-Дени. Ты живешь в декорациях к малобюджетному ужастику. Ты бухаешь, рисуешь, спишь и забываешь принять таблетки, а по ночам тебе звонят призраки. Вывод должен был находиться где-то здесь. Грантер делает затяжку и делает музыку громче. - Я тоже, - отвечает Грантер. Эпонина кладет трубку.
В отвратительном всегда есть что-то красивое, и Грантер знает это так же хорошо, как базовые законы композиции. Что-то, что может разорвать тебя на части и собрать заново в улучшенной версии, что-то, что вскроет тебе грудную клетку и останется внутри. Этому учат еще на первом курсе художественной школы, но понимать ты это начинаешь намного раньше. Грантер - художник; он всегда умел справляться с отвратительными вещами. С красивыми все обычно гораздо, гораздо сложнее.
Иногда Грантеру кажется, что Анжольраса не существует. Он появляется на пороге его квартиры по четвергам или вторникам, вопросительно приподнимая бровь, и кажется настолько несоответствующим засаленному провалу коридора, что Грантеру хочется заорать: уходи. Ты не должен здесь быть. Ты не должен видеть, как я разлагаюсь внутри собственной головы. Грантер молчит. Анжольрас проскальзывает в квартиру. Расставляя по местам стулья, выбрасывая пустые бутылки и проверяя запас лекарств за мутным зеркалом, он выглядит настолько неправдоподобно, что Грантеру хочется протереть глаза. Он никогда этого не делает. Анжольрас затаскивает его в ванную и ставит под душ прямо в одежде; теплая рыжеватая вода отдает мылом и железом, смывая с Грантера пятна краски, серы и законденсированного вина. Смывая с Грантера все его грехи. - Знаешь, - говорит он Анжольрасу, вытирая голову полотенцем, - я больше не пью таблетки, потому что боюсь, что ты перестанешь приходить. Анжольрас мягко смеется и качает головой. Этого всего не существует, напоминает себе Грантер, а значит, ему можно быть настолько жалким, насколько ему этого хочется. Полутора часами позже, когда Анжольрас подставляет под поцелуи неестественно выгнутую шею и впивается пальцами в спинку кровати, Грантер думает о том, что делает сломанные вещи настолько привлекательными для целых людей. (он не рассказывает ему о привидениях в своей телефонной трубке) (Анжольрасу вполне достаточно тех, которые живут у него в голове)
Блядский Икарус, подлетевший слишком близко к блядскому солнцу. Когда Грантер думает об этом, ему всегда становится смешно.
Париж смотрит на него почти укоризненно - пьяный, грязный, испорченный; старый, как древнегреческие истории о богах и героях, и почти настолько же вечный. Звезды у Грантера над балконом кажутся сигаретными ожогами на канве мироздания. Когда-то Грантер знал Париж наизусть, помнил каждый поворот, каждую улицу, каждый маленький грязный секрет. Больше нет. Грантер, он ведь больше не выходит на улицу. Ставит фильмографию Джармуша на беззвучный повтор. Никогда не выключает музыку. Ждет, пока кто-нибудь, живущий на шесть футов ниже, наберет переломанными пальцами его номер и рвано выдохнет в линию телефонной связи. Даже отсюда Грантер может услышать, как люди поют, и разговаривают, и трахаются в слишком узких кабинках общественных туалетов. Как они курят, и танцуют, и никогда, никогда, никогда не становятся умнее. Париж смотрит на него, и Грантеру хочется закрыть глаза, хочется кричать об очевидных вещах вроде того, что ничего никогда не изменится и что пора бы вынуть голову из задницы и наконец-то это понять - вот только он не уверен, что Анжольрас его услышит.
Как-то раз он спрашивает у Курфейрака, на что это похоже. - Все время играет синтипоп, - отвечает тот, и Грантер хмыкает, ставя бутылку на пол. - И все сделано из пластика. - Тебе бы тут понравилось, - добавляет Курфейрак через некоторое время, потому что Грантер не отвечает ему ничего. (Грантер даже уверен, что это правда) (при условии, что он - не единственный, кто на самом деле уже умер)
отредактируй нам перевод, сказали они. быстрая несложная халтурка, сказали они. что они забыли сказать, так это то, что переводчиком у них работает шестилетний умственно отсталый дислексик с клиническим случаем шизофазии, и нет, это сейчас была не гипербола. и что вместо того, чтобы как белый человек проставлять запятые и править тавтологии, я буду вчитываться в целые абзацы красочных ебал-ее-рука-оборотов, пытаясь выцепить из этого говна хотя бы отдаленное понимание того, о чем статья была изначально.
"Коли система якості та безпеки добре діють, то в цьому випадку вони поділяють відповідальність і можливості для уникнення будь-якого дублювання в роботі."
да, это реальное предложение. да, там еще девятнадцать страниц. да, я уже разрываюсь между желанием вскрыть себе вены и найти человека, ответственного за этот пиздец и вскрыть вены ему.
кажется, моя способность написать хоть что-нибудь, не состоящее на девяносто пять процентов из дословной копипасты паланика и на оставшиеся пять - из косорыло переведенных лириксов, окончательно накрылась пиздой. хуево быть мной.
зато посмотрите на мои результаты, они настолько охуенные, что я их даже заинстаграмила: